Экономическое обоснование необходимости запрета охоты

Мало того, что убивать диких животных давно неэтично, так еще и сама модель существующего охотничьего хозяйства экономически не эффективна. Я уже писал про опасность распространения опасных заболеваний и о том, что я выступаю резко против убийства животных ради развлечения.

А теперь, давайте посмотрим на экономическую сторону проблемы!

«Стратегия развития охотничьего хозяйства в Российской Федерации до 2030 года» от 2014 года ставит задачу «увеличения торгового оборота в сфере охотничьего хозяйства до 0,6 процента внутреннего валового продукта» (ВВП).

Это однозначно показывает крайне низкое (менее одного процента от ВВП!) значение охоты в экономике современного общества.

В стратегии до 2030 года говорится: «Охотничье хозяйство в Российской Федерации характеризуется высокой степенью экстенсивности, инерционностью развития, консерватизмом используемых методов работы и неравномерностью использования охотничьих животных особенно на территории Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации».

Абсолютно точное заключение! Его правильность полностью подтверждается за время реализации Стратегии с 2014 по 2020 год.

Необходим кардинальный пересмотр самого отношения к охотничьему хозяйству в стране? В общем-то, на этот вопрос положительно отвечает сама стратегия развития охотничьего хозяйства: «Да, необходим!»

Дело в том, как реформировать охотничье хозяйство, в какую сторону. В Стратегии пишут об экстенсивности и консерватизме. При этом сама Стратегия – образец этого самого консерватизма! Как Русская Тайга продолжает оставаться только источником древесины с государственной точки зрения, так и животный мир остается исключительно «шкурами на убой»!

Хорошо – говорим только об экономике. Откуда деньги? С продажи лицензий на платное убийство диких животных. Торговля смертью диких животных на государственном уровне. Согласен: звучит жестоко. Отвратительно просто! Но это факт: государственный бюджет получает доходы только с торговли смертью диких животных. С продажи разрешений на убийство. Это нужно понимать для правильной оценки и экономических основ охотничьего хозяйства.

Продажа оружия, чучела животных, шкуры животных, мясо животных, организация охоты, охотничье снаряжение и т.д. и т.п. – с этого государство доходов особо не имеет. Опосредовано: налоги какие-то, и все. При этом, государство несет и расходы: содержание штата чиновников по выдаче лицензий, учет и контроль животного мира и охотничьих угодий и т.п. И общие экономические показатели, которые хотели бы видеть госчиновники – это 0,6% от общеэкономических показателей страны. Всего! И речь идет об обороте в общем, а не о «чистой прибыли» государства с охотничьего хозяйства. К 2030 году. Около полпроцента от общеэкономических показателей всей страны позволяет смело говорить, что значение охотничьего хозяйства – крайне низкое, не значительное.

Чисто технически что получается? Чиновники хотели бы получать с охотничьего хозяйства хоть какие-то доходы, чтобы уменьшить неизбежные расходы на содержание этого самого хозяйства. О местных интересах, типа сидеть на месте с не плохой зарплатой или о коррупционной составляющей такого «сидения на хлебном месте» я не упоминаю. Федеральному центру это не интересно. С такими местническими интересами центр даже вяло борется.

Как для лесного ведомства древесина не единственный товар, так и для ведомства по охоте разрешения на платные убийства – товар не единственный. Самый простой товар только! Русская Тайга может приносить доходы и помимо древесины. Но это требует изменения всего хозяйства. Стратегические, фундаментальные изменения. А древесина – это просто и быстро. А, главное, большая сумма денег сразу. С охотой – то же самое. Разница только в том, что денег на порядок меньше.

Вот и всё! «Всё» – в смысле того, что из себя экономически представляет охотничье хозяйство страны сейчас. Экономически. Как проект исключительно экономический! И проект этот – глубоко убыточный и без перспектив развития!

Понятно, что есть люди, получающие доход от охоты. Понятно, что даже есть люди, получающие очень большие доходы. Есть и профильные государственные структуры, которые заинтересованы в самосохранении – сохранении бюджетов, своих зарплат и т.д. И все эти люди хотели бы и дальше получать доходы от охоты и охотничьего хозяйства. Да не вопрос – никаких возражений даже и не вызывает! Вызывает возражение вопрос: Почему в изменившемся мире используются устаревшие модели?

«Нам нужно увеличить количество продаваемых лицензий на отстрел…»

Ну, ну…

Век пушнины, когда шкурки пушных зверьков формировали бюджет государства – в прошлом!

Любительская охота, какой её еще помнят, – так она же тоже в прошлом, «родом из СССР»!

Просто не реально сейчас использовать морально устаревшие модели из прошлого!

Самое главное, что это понимают и те, кто принимает решения в сфере охотничьего хозяйства в стране. Понимают, что массовое достаточно увлечение охотой не реально сейчас. Чем моложе поколение – тем меньше в нем охотников. Смартфон и городской автомобиль больше в почете, чем ружьё и УАЗик.

Понимая это, желающие сохранить доходы от охоты думают, как развивать охоту элитную, для богачей. Перезовем «любительскую трофейную» охоту в «природоохранную природосберегающую». Сервис, элитные домики, элитные бани – все, короче, элитное для «аристократов». Пусть клиентов на покупку лицензий на убийство станет меньше, но мы это компенсируем дорогостоящими услугами вокруг платных убийств.

Как-то так это сейчас выглядит.

Все равно только «шкуры на убой»!

Поэтому я и говорю, что охота сейчас не целесообразна и по ЭКОНОМИЧЕСКИМ обоснованиям! Это небольшие и уменьшающиеся доходы для узкого круга лиц. Без перспектив роста в существующем виде. Узкая ориентация на устаревшую модель только сдерживает развитие чего-то нового, каких то изменений. Трофейную спортивную охоту нужно просто запрещать вообще! Это создаст больше возможностей для оценки лесной экосистемы в целом. В том числе и ресурсного потенциала наших лесов.

ПАВЕЛ ПАШКОВ